Первое, что нужно было сделать, это переверстать программу. А для этого спрашивать не у чиновников, а у пользователей. Я звал молодежь. Мне нужно было получить от них максимум информации, мне нужен был фон, из которого я постараюсь вытащить ту историю, которая ляжет в основу проекта.

Сложив это со своим опытом мероприятий, нацеленных на молодежь, с пониманием того, чего они хотят и к чему стремятся, я поставил себе определенные цели и расписал пятилетний план. В первый год мы запланировали создать концепцию. В это время формировались финансовая и управленческая модели. Для исследования я собирал молодых ребят, которых знал лично, и мы с ними обсуждали достаточно открыто: ребят, вот здание, давайте сделаем его крутым, давайте подумаем, что мы хотим тут видеть. Все это максимально форсайтили. Дальше фильтровали. Выбирали массовые составляющие, опять форсайтили, опять фильтровали.

Так появился проект закольцованного пространства, в которое любой молодой человек может приехать, заселиться в хостел, поесть в кафе, попить кофе, провести лекции или поучаствовать в мероприятиях и проектах. Для меня это был формат общественного коворкинга, в который приходит огромное количество молодежи с интересными идеями и проектами, где их поддерживают. Плюс каждый год я добавлял определенные ветки проекта.

Три месяца. Раз в месяц я встречался со знакомыми, которые занимались тренерством, целеполаганием и всем остальным. И примерно раз-два раза в месяц мы собирали молодежь в разных аудиториях. Через три месяца у нас было понимание, что мы хотим сделать и как. Мы создавали максимально гибкий план, не загоняли его в рамки. Я понимал, что доверие к власти, к чиновникам минимально. Мы стали акселератором для проектов, начали растить аудиторию, которая приходит к нам и создает вокруг нас центр событий.

Если брать посещаемость, то изначально человек сто в месяц. А через три-четыре года посещаемость выросла до пяти-шести тысяч в неделю.

Ноль человек. Первый раз был ноль. Через неделю я позвал своих друзей-товарищей. Пришло человек 15. На следующую форсайт-сессию уже пришло 40 человек. Последнее время форсайт-сессии – порядка 100-120 человек.

То есть, образно, пришло 15 человек, я им рассказал: «Ребята, можете сейчас не верить, но мы можем попробовать». Приходило 30 человек: «Можете не верить, но мы можем попробовать». Теперь 120 человек: «Нас уже 120, и мы начинаем пробовать и делать. Есть возможность это показать общественности, губернатору, и я уверен, что через время мы получим результат». И это количество начало расти кратно.

Да. Практически для каждого создали условия, направления, вариации и дали возможности.

Они горят идеями, хорошо знают свое дело, но им не хватает скиллов [умений] менеджера, «торгаша» для выбивания лучших условий. То есть им нужен формат продюсирования. В сфере креативных индустрий мы поддерживали киберспорт, спортзал, различные крафтовые мастерские.

Киберспорт – это одна из первых историй, с которыми мы начали работать. Три-четыре года назад об этом направлении никто не думал. Большинство родителей считали, что это дети, играющие в компьютеры, которых надо оттуда вытаскивать. Пара хулиганов, два-три человека, который увлекались «Дотой» – три-четыре года назад было странно даже думать, что мы хотим тут провести мероприятие а-ля «КомикКон». О «КомикКоне»-то немногие слышали. А кто слышал, думал, что это сообщество фриков, ботаников, которые сидят у компов, никуда не выходят и чатятся в своей сети. Для меня эти ребята стали ключом. Решили делать первый проект бесплатно, стали к нему готовиться. Что важно, я помогаю ребятам, но не включаюсь в организацию на 100%. Нужно, чтобы они понимали: их идея работает, только пока они сами работают. Мы можем помочь, создать условия и возможности. И вот они сделали мероприятие, и туда пришло от 1500 до 2000 человек! Сумасшедшие товарищи, сумасшедшие костюмы! Так появилась точка, где ребята стали собираться.

Дальше мы с ними обсуждали планы: с чем работать, как систематизировать это комьюнити и так далее. Появилась стратегия в виде мастер-плана для НКО, циклы, как она будет выстраивать взаимоотношения и работу. Договорились о месте, создании НКО, написании грантов или поиске людей, кто может их писать, о взаимосвязях и нашей поддержке. В итоге «Киберспорт» с уникальной компетенцией написали грант. Теперь у них целая фирма: 20 человек на регулярной основе пишет огромное количество грантов, и 50-70% их заявок постоянно получают свидетельства.

Человек, который делает все то, о чем говорит, добивается результатов, к которым стремится. Неважно, маленький у него проект или большой. У нас открыли спортзалы ребята, который были просто тренерами. Один из них полгода твердил: «Я хочу свой зал, очень хочу свой зал. Я хочу открыть. Я хочу открыть!» В итоге через год он открыл свой спортзал. Для этого прошел через программу акселерации: сходил на курсы, обучился, познакомился с еще одним тренером. Они объединились капиталами – и открыли спортзал.

Очень часто бывает, что приходят ребята с горящими глазами и говорят: «У нас классный проект, все супер, но сделайте всё за нас». Таким я обычно говорю так: «Классная идея, мы сейчас с вами всё обсуждаем, а дальше вы на бумаге все это напишете и осметите. Завтра к вечеру сделаете это – и начинаем работать». Как думаете, сколько процентов пишут? 15-20% процентов. Эти 15-20% сделают крутые проекты. Но часто люди с проектами классные, но, когда они пытаются изложить идею на бумаге, оказывается, что тут не получается, там не срастается. Этот простой инструмент – очень хороший фильтр.

Это уже работа со стейкхолдерами, с крупными сетями. Я применял схему торгового центра: должны быть якоря, которые обеспечивают полноценный график. У торгового центра есть магазин, в который всегда все ходят, и параллельно заглядывают куда-то еще. Полгода я искал кафе. Мне нужен был определенный бренд, мы очень долго с ним общались, и они приняли решение заходить. На уговоры ушло много времени, но они по сей день там сидят и очень довольны. Они и стали первыми стейкхолдерами, на которые начал идти народ. Вдруг все стали видеть, во-первых, Дом молодежи, во-вторых, площадку. За счет этого траффика у нас увеличился и спрос на многие вещи.

Ну, я же в коммерции работал. Моя задача, в том числе, была продавать. Я подготовил презентацию, полную информацию, цифры, которые, как я примерно понимал, могут быть у них, подготовил истории отходов. Если бы у них что-то не получилось, их потери были бы минимальными. Это, наверное, основной факт, который их убедил. И они зашли.

Мы с библиотеками уже прорабатывали варианты. Каждая библиотека – это локальный случай, его надо исследовать. Независимо от того, какие мероприятия они планируют, они не делают сервис. А это основная составляющая, которая сейчас требуется молодежи. Все думают над контентом: сделаем профориентацию, начнем кино показывать и прочее. Это все круто, но вы хотя бы начните с того, почему к вам вообще должны прийти ребята. Они не пойдут на профориентацию. Они не пойдут к вам на кинопоказы, потому что у нас кинотеатры есть. Какие кинопоказы? Они не пойдут до одного момента: пока их не приучить к этому. А чтобы их приучить ходить, нужно начать просто с сервиса. Если взять опыт западных стран, Финляндии, Швеции, Норвегии, например, там же кафе пристроено к библиотеке. Любой может прийти в модную молодежную кофейню и параллельно почитать книжки, полистать журналы. Тут же сделана детская комната, где можно ребенка оставить, пускай играет, а ты полистаешь журналы. Такими сейчас делаются модельные библиотеки. Они классно выглядят, но они такие бездушненькие. Заходишь туда: классный ремонт, вообще огонь! Но кроме классного ремонта, ты же ничего не можешь там делать. Дайте мне что-то, что будет тянуть сюда еще больше.

Они могут спросить у людей вокруг. Пример. В одном городе местная сеть кофеен сделала киоск, в котором половина – это кофейня, а вторая половина – это «Роспечать». Как думаешь, намного ли выросли продаж у «Роспечати»? Во-первых, они выросли в разы. Во-вторых, «Роспечать», увидев немножко другой спрос, начала менять ассортимент. То есть они тоже начали подстраиваться под аудиторию. И получился отличный синергетический кейс, где каждый получает свое поле, но вместе, в качестве коливинга, они офигенно существуют. Так и бывает, когда к истории издалека присоединяется сервис, интересный обществу вокруг. Для библиотеки то же самое: кофейня, какие-то классные штуки — это самое простое. И достаточно недорогое, чтобы это можно было попробовать и оценить. Вариантов сервисов вокруг много: можно организовать мастер-классы по рисованию комиксов. Надо изучать это с точки зрения того, чем у ребята занимаются в районе? Какая численность детей? Какая численность молодежи в возрасте таком-то? Чем у вас известен район. Что обычно проводилось? А куда народ больше ходит? Это уже определенная айдентика и исследования, которые дадут варианты возможного сервиса.

Они могут проводить исследование — вот как мы с тобой сейчас разговариваем. Там же есть ярые общественники, которые занимаются своими проектами. И у кого нет территории, где он мог бы что-то свое проводить. Любая библиотека может сделать выставку граффити-сообщества. Для большинства людей это уже будет шок. Но граффити-сообщество придет туда людей, увидит в этом свою территорию, начнет там тусить. К ним начнут подтягиваться ребята по линии современного искусства. Кто-то начнет рисовать плакаты. Кто-нибудь скажет: а я хочу к вам привести плакат-центр, выставку оттуда-то. Давайте что-нибудь придумаем? Параллельно этот поток автоматом начнет изучать локацию. Сделать крутые абонементы, которые не стыдно доставать, а которые будут реально фишкой. «У тебя крутой абонемент, а где взял?» - «В библиотеке». - «Да лаадно!» Формат удивления людей, формат их взаимодействия в каких-то маленьких вещах – это как раз то, чего нет у библиотек.

Библиотека – это маленький бизнес. Круто, что у него есть финансирование. Но чтобы он начал развиваться, нужны фишки. В торговых центрах огромное количество кофеен: некоторые пустые, а некоторые – битком. То же самое с библиотеками. Кто-то угадал с сервисом: например, начал продавать орешки, просто бабушкины орешки. Это, кстати, реальный пример из кофейни, когда бабушки у ребят, увидев, как внуки начали развиваться, стали печь на продажу орешки с вареной сгущенкой. Сначала ребята вспомнили вкус детства, потом подсели. С учетом того, что цена орешка – двадцать рублей за штуку, бабушки остались при работе, их все начали любить, звать. Ребята создали комьюнити орешкоедов. Параллельно пошла гирлянда продаж: кофе, лимонады, чай. И это стало местом тусовки просто из-за орешка. Библиотекам тоже можно найти или придумать изюминку. Для этого не обязательны маркетологи. Просто нужно желание и люди, которые смотрят немножко шире.