Музей – это одно из важнейших общественный учреждений, которое выступает хранителем истории. Это означает, что музей является важным инструментом и актором развития для любого города. Ведь у любого города есть история, будь то историческое поселение федерального значения Тотьма или индустриальный город. И никто лучше нас, музейщиков, эту историю не знает. Наша задача – хорошо, достойно «упаковать» эту историю, подать ее в том или ином формате, в зависимости от того, какая именно часть истории подается.

С этой историей мы должны выходить за рамки собственно музеев, идти в городскую среду, заниматься проектами, связанными с реновацией городских пространств, и стараться делать так, чтобы эта историческая составляющая отображалась везде, во всех проектах городской или районной администрации. Важно, чтобы при этом обращались к реальным историям, к историям людей, которые здесь жили и работали, к местному сообществу.

Для меня музей – это, скажем так, драйвер, локомотив развития, потому что он знает то, чего не знает большинство. Но мы можем помочь этому большинству узнать больше о том месте, где оно живет.

Эта работа имеет кумулятивный эффект. Чем больше проектов реализуется, тем больше со временем появляется поводов для дальнейшего сотрудничества с институциями. Но главное, формируется образ малого исторического города, в котором действительно интересно жить. Город генерирует новые идеи, в нем нет застоя, а есть интересные люди, которые вместе что-то делают. Постепенно, благодаря разнообразным тусовкам, конференциям, форумам, как в самой Тотьме, так и за ее пределами, у нас набирается команда, к нам приходят разные люди, возникает новое сотрудничество.

Например, мы устроили конференцию, на которую приехало 50 человек. 42 из них просвистели мимо, может быть, когда-нибудь приедут через пять лет, или через десять. Но восемь – это люди, с которыми можно построить дальнейшие отношения, наладить связи, популяризировать и так далее. Просто благодаря конференциям в Тотьме мы заключили несколько соглашений о партнерстве и нашли новых работников к нам в музей. Кто-то переехал и остался, а кто-то на «удаленке». У меня сейчас два человека работают из числа гостей наших мероприятий.

Акцент на среду, на городское пространство, потому что без заботы о городском пространстве наши музеи, к сожалению, бесполезны. Гости города хотят видеть атмосферу, уют, историю. А если мы все застроим сайдингом, металлом, профилем и так далее, то, конечно, этого не произойдет. Поэтому, помимо развития общественных пространств, мы довольно активно работаем с сохранением исторической среды. В частности, пытаемся спасти те дома, которые приговорены к сносу, например, из-за расселения ветхого и аварийного жилья. Делаем это с переменным успехом, но кое-что получается. Например, один расселенный дом, который мы спасли в свое время, сейчас, благодаря Фонду президентских грантов, превращен в сувенирную лавку и Дом традиций и ремесел «Морошка». Это произошло в 2021 году.

Под эгидой президентского Фонда культурных инициатив сейчас реализуется проект, тоже связанный со спасением одного исторического дома. В прошлом году его выставили на продажу. Он не входит в список памятников, и его бы снесли, но мы позаботились, написали объявление, что дом продается, давайте найдем ему хорошего владельца. Разместили объявление в социальных сетях, и через четыре дня пришел ответ: «Я готов купить этот дом», - от человека, который живет за границей. Он до сих пор не называет своего имени, говорит, я выкуплю, но при условии, что вы этот дом заберете и создадите там что-то интересное. Не отказываться же от такого предложения! Дом, действительно, попал под наше попечение, и вот сейчас мы выиграли гранты. Там создается экспозиция, посвященная истории благотворительности, меценатства, потому что это дом нашего купца-благотворителя Токарева, и там же будут гостевые комнаты в купеческом стиле.

Я всегда обращаю внимание коллег на то, как они выстраивают коммуникацию с администрацией, помимо музейного традиционного: «Они не пришли к нам на выставку, хотя мы их приглашали, и мы на них обиделись». На самом деле, у администрации и музея немножко разное видение ситуации. Безусловно, мы союзники, и работать с администрацией надо, даже с теми людьми, кто считает, что культура только тянет деньги из бюджета. Просто надо найти совместные проекты, для реализации которых будет интересно сотрудничать. Приведу конкретный пример. К нам обратилась администрация города, когда она создавала проект благоустройства пешеходной зоны, четыре квартала от одного музея и от другого. Это, в принципе, входило в наш маршрут. Администрация просила придумать смысл для этой территории, чтобы она не была безликой плиткой со скамеечками. И это очень правильно – обратиться к музеям. Мы тут же посмотрели в историю, в фонды, вытащили историю семьи, которая жила на этой улице. Нашлась выдающаяся династия, и мы придумали связанное с ней название Бульвар Дилакторских. Тут же придумали информационный стенд и арт-объекты. С помощью знания, которое было только у нас, мы помогли благоустроить пешеходное пространство.



Вообще, у администрации тут очень ясный интерес был. Ей нужно было сделать тротуар, на который все жаловались. Чтобы получить деньги, они подали заявку на конкурс «Комфортная городская среда» (это регулярный конкурс Минстроя, по которому выделяются средства из федерального бюджета на благоустройство городской среды – прим. ред.). А в «Комфортной городской среде», чтобы выиграть и что-то получить, нужен не просто тротуар, а общественное пространство. Администрация не могла сама идею разработать, чтобы тротуар внезапно стал общественным пространством, и обратилась к нам. В этом случае они были прямо заинтересованы, и мы были друг другу полезны. Конечно, если бы ради участия в конкурсе им не нужны были дополнительные смыслы, к нам бы никто и не обратился.

С пенсионерами мы опробовали очень хороший формат, который нам пригодился в нашей научной работе. Мы предложили пенсионерам стать волонтерами в проекте «Осколки времени». Мы создавали серию альбомов о Тотьме в разные периоды ее существования, о жизни довоенной, послевоенной, и для написания текстов сотрудникам музея требовалось перелопатить огромный объем информации из подшивок местных газет.

Нашим друзьям ветеранам всё интересно! Но они не имеют доступа к этим подшивкам. Мы попросили их, буквально каждого, выбрать одну тему и сделать выписки по этой теме. Один ветеран сделал выписки по теме «Медицина», второй – по теме «Благоустройство», третий – «Спорт». С этими выписками мы уже знали, в какой газете, в каком номере, в каком выпуске была опубликована та или иная заметка. Мы создавали текст на основе этих заметок, перерабатывали их, вводили в научный оборот. Это настолько было популярно, что как-то раз мы пришли, буквально после новогодних праздников, а перед дверями музея стоит очередь из ветеранов, пенсионеров, и все хотят работать с подшивками.

У них есть интерес, и их можно вовлекать в такие волонтерские инициативы. К тому же они чувствуют себя соучастниками, получают прекрасные, хорошо изданные книги, нам хорошо, им хорошо, всем хорошо. Они знали, что они работают для того, чтобы музейщики написали материалы и вместе с фотографиями опубликовали.

Кроме того, они носили фотографии, а мы устраивали конкурс, на котором за лучшую фотоохоту дарили деньги. На первый конкурс они принесли 736 фотографий, из которых мы отбирали 200 с лишним. Для нашей маленькой Тотьмы, 10 тысяч населения, настоящий ажиотаж! Они молодцы, их активность как раз и нужно направлять в это русло, чтобы они чувствовали свою значимость.

С нами удаленно работает девушка, которая живет в Питере и работала в Эрмитаже. Она чувствовала, что в там немножко другие правила игры и не заметно прямых эффектов на развитие, на жизнь города. А в Тотьме это очень заметно. Ты придумал, ты воплотил, ты написал, ты сделал — и бац, например, набережная. Здесь все более заметно с точки зрения таких инициатив, когда у людей горящие глаза. Те, кто к нам приходят, видят, как работает команда, что один отвечает за одно, другой — за другое, администрация помогает, а не просто не мешает. Конечно, возникает желание, даже соблазн поработать с этой командой.

Сейчас мы работаем с молодым человеком, который живет в Москве, но перелопатил все возможные архивы по теме «Тотемское мореходство». Он нашел документы, заказал их, выиграл грант, оплатил все эти документы за счет гранта. Зачем ему это надо, спрашивается? Какая у него мотивация? Явно не наши деньги смешные за его две десятых ставки. Я его спрашивал. Он говорит, что ему интересна эта тема сама по себе – мореходство, морская история. И его вдохновляет то, что мы делаем в Тотьме, ему нравится быть полезным, чувствовать причастность к этому. Таких людей, мне кажется, вокруг нас может быть много, просто мы об этом не знаем.

Отдельный вопрос – как их привлекать. Эти два человека сначала приехали к нам на конференцию, потом стали ездить постоянно – и доездились. Еще один вариант – организовать тусовки по интересам: например, мы проводим на базе нашего музея летний музеелогический лагерь со студентами, когда к нам приезжают студенты из Москвы, Питера, Вологды. Они пробуют себя в музейном проектировании, экспозиции, музейном деле, маркетинге, в фондовом хранительском деле. Мы им даем реальные задачи, пытаемся показать, что это действительно может быть интересно, и их это увлекает. Помимо музеелогического, у нас есть реставрационный лагерь, куда приезжают студенты-реставраторы. Ищем «своих» людей и среди тех, кто еще не определился, куда пойдет работать.

Мы стараемся работать с молодежью, которые проявляют инициативу. Мне однажды написала девушка с отделения культурологии, окончившая магистратуру, наша жительница. Спросила, есть ли у нас работа. Я подумала сразу: работы, конечно, у нас нет, ни одной ставки, но упустить сейчас человека — это неправильно. Если мы ее упустим, она найдет работу в Вологде или поступит в магистратуру в Питер, и всё, мы ее потеряем. Поэтому мы взяли ее научным сотрудником, а платить ей стали из собственных доходов, то есть ставка была не бюджетная, финансировали за своей счет. Но это было, на самом деле, очень правильное вложение в человека: нам стало понятно, что человек заинтересован, хочет развиваться и справляется с обязанностями. Когда у нас ушла главный хранитель фондов (она как раз не смогла перестроиться на новый режим работы, график и многозадачность), я посмотрел на коллектив и увидел, что никто не сможет быть главным хранителем лучше, чем она.

Каждый год на базе Тотьмы проходит Школа музейного развития. Этот проект тоже мы придумали сами. Прямо к нам, в наш музей, приезжают 50-70 человек со всей страны, а мы приглашаем экспертов, которые учат профессионалов прямо здесь, в Тотьме. Для чего это нужно? Не секрет, что в стране очень мало качественных экспертных площадок. Школа должна помочь музейщикам именно малых городов и сел. Выходит, что 50-70 человек работают над нашими проектами. Это ведь и нас тоже стимулирует к росту. Хорошо всем: и нам, и людям, которые к нам приезжают. Школа музейного развития действительно популярна, на нее каждый год очень много заявок.

Если говорить конкретно о «выпадающем» сегменте молодежи, то мы еще в 2015 году, когда не было в городах тренда на какие-то новые пространства, мы тогда придумали на базе музея создать площадку под названием «АнтреСоль» — название связано с солеварением, солью, там еще антресольный этаж есть, кресла-мешки, такое пространство общения, то, что потом стали создавать в том числе, как модельные библиотеки повсеместно по стране, тогда еще фактически таких опытов в малых городах почти не было. Мы по наитию создавали.

Тогда, конечно, все мои коллеги, музейные сотрудники просто гром и молнии на меня рушили, потому что, во-первых, целое помещение, которое можно занять выставками, я занял «АнтреСолью». И молодежь приходила, бренчала на гитаре, устраивала какие-то какао-вечеринки и т. д. И мне говорили: «Да что ж это такое, это место тусовки, музей превратился в молодежный центр, для чего тогда музей?» Мне пришлось терпеливо говорить: «Коллеги, подождите, все будет, со временем все случится». Знаете, со временем все действительно случилось. Надо было дать молодежи привыкнуть к этому месту, надо было дать его обжить, и после этого уже действительно ребята когда они оказывались в этом пространстве, стали обращать внимание на какие-то музейные штуки, которые там есть … после этого действительно возник интерес к выставочной деятельности, в первую очередь. Сейчас это творческое объединение, которое у нас работает на базе «АнтреСоли», называется оно «Неформат», но оно постоянно переименовывается, то они «Неформат», то «Студия АХУ», то еще как-то назовут себя, но она уже сделала пять выставок, очень, я считаю, неплохих, и самое интересное, что некоторые экспонаты с тех выставок, инсталляции, они даже возились на выставки в Вологду и в Питер, при этом не просто в Питер, а в «Эрарту». И это, мне кажется, очень здорово. Буквально из кустов, где пил пиво, попасть в «Эрарту» со своим произведением. Тут, конечно, секрет какой — создать условия и дать хорошего педагога. Потому что с ними действительно работал наш увлеченный творческий музейный сотрудник, Светлана Немирова, заведующая «АнтреСолью», которая умеет находить общий язык с подростками, не какой-то менторский, сверху вниз, а умеет на равных общаться, и поэтому все получается. И тогда, я думаю, все может пойти и зайти.

Надо понимать, что музей все-таки не один. Мы стараемся коллаборироваться и понимать нужды и чаяния друг друга. Сувенирку и Дом традиций и ремесел мы по обоюдному желанию передали на баланс другого нашего учреждения культуры – Центра культуры. ДК, грубо говоря. Им был необходим такой дом, чтобы объединять ремесленников, они напрямую работают с населением по поддержке ремесел и местных промыслов. Они давно хотели сделать лавку, но на балансе не было никакого деревянного дома, где можно было бы это все интересно сделать в интерьере. У них был запрос, а у нас была возможность, и мы передали этот дом Центру культуры.

Но вообще большинство наших проектов интегрированы с некоммерческими организациями. В районе их более двадцати, но мы в основном работаем с Фондом развития общественных инициатив «Соль земли». Это организация, которая была создана по инициативе музея, и большинство ее проектов реализуются благодаря нам. Директор этого фонда — наша большая подруга, мы с ней работаем в команде, фактически уже не разделяем фонд и музей.

Также, конечно, работаем и с Советом ветеранов, очень приятно с ними делать проекты по истории города, и с другими НКО.

Мне кажется правильным подходом, когда музей не берет себе все на баланс. Тем более, это сложно для бюджетного учреждения. Что-то у нас на балансе фонда «Соль земли», например, тот же «Сользавод», что-то – на балансе Фонда инвестразвития (например, дом с гостевыми комнатами), что-то – у Центра культуры, а что-то мы берем. Равномерно распределяя ресурсы и находя заинтересованные стороны, можно сделать многое.

Все возможно. Все это нужно дополнительно ввести в устав и в ОКВЭДы. И библиотеки, и дома культуры, и музеи могут заниматься предпринимательской деятельностью – деятельностью, приносящей доход.

Мне кажется, многие этого не делают из-за нежелания и страха. Действительно, возиться с этим достаточно тяжело. Особенно если бухгалтерия не своя, а централизованная. Иногда ведь хочешь чем-то таким заниматься, идешь в централизованную бухгалтерию, а там директор говорит: «Мы не будем всем этим заниматься. Нам эта возня зачем?» И начинается битье лбом о стену. С одной стороны, я упрекаю людей, которые не хотят это делать, а с другой — немножко понимаю, потому что не все зависит от них.

У нас есть платные штучки типа «Фотосессия на колокольне» для молодоженов и подобное. Но в основном работаем традиционно и концентрируемся на билетах и экскурсиях. Разумеется, есть продажа литературы, сувениров, экскурсий.

Все это ориентировано в основном на приезжающих людей, потому что зарабатывать на местных жителях я, если честно, не считаю для себя правильным. Местные жители — это наши помощники, наши друзья, это люди, которые для музея делают довольно много. Интерес к музею, в том числе, у детей нужно прививать точно не с помощью конских цен на билеты. Так что зарабатываем мы на туристах, а для своих у нас есть и бесплатные программы, и очень-очень низкобюджетные.

Просто даже потому, что уровень платежеспособности абсолютно разный — у туристов из Москвы и Питера и у местных. И когда кто-то говорит: «Это же неправильно, это разделение», — к сожалению, не мы это разделение придумали, такова ситуация в принципе с заработными платами в регионах и столицах. Поэтому я считаю, что это нормально, мы можем предлагать какие-то более щадящие условия посещения для своих.